Г.Н.  Иванова-Лукьянова

Структурная взаимосвязь

единиц разных уровней

 

(Как влияет лексико-грамматический состав текста на его ритмико-интонационные характеристики)

В выражении смысловых, экспрессивных, модальных, стилистических отношений в тексте активизируются единицы всех уровней языка. Они взаимодействуют друг с другом и составляют единство.

Осмысление взаимосвязи лексики, морфологии, синтаксиса и фонетики дает возможность исследователю представить анализируемый текст в его звучащей форме, причем эта форма не будет произвольной, зависящей от индивидуального прочтения, а будет единственно возможной для данного текста как следствие его лексико-грамматических характеристик. Лексико-грамматический строй текста определяет его фонетику, устанавливая как жесткие границы фонетических характеристик, так и пределы их вариативности. Так осуществляется идея авторской заданности ритмико-интонационных характеристик.

Письменный текст содержит информацию о его звучащей форме – как на уровне звуков, так и на уровне суперсегментных характеристик. При этом если вопрос о звуках, имеющих буквенную фиксацию, не вызывает сомнений, то вопрос о ритмико-интонационном строе текста до сих пор остается дискуссионным. Хотя письменный текст также содержит указатели интонации, паузирования, логических ударений, темпа и даже тембра.

Вот об этой характеристике, казалось бы, такой индивидуализированной, и пойдет речь.

Все мы несколько раз в жизни читали сказку Льва Толстого «Три медведя» – сначала себе самим, затем своим детям, внукам. И каждый раз неизменно низким, «рычащим» голосом читали все, относящееся к Михаилу Ивановичу, потом выбирали средний тон для Настасьи Петровны и самый высокий – для Мишутки. Все эти тоновые перепады в сказке повторяются несколько раз. Возникает вопрос: только ли предметные противопоставления (большой – средний – маленький) вызывают эти тембровые контрасты при звучании данного текста?

Известно, что звуки делятся на высокие и низкие, в зависимости от того, в какой части ротового резонатора они производятся: в передней части резонируют низкие звуки, в задней части – высокие. Из гласных, например, е и и – высокие, а а, о, у – низкие, потому что е, и, ы образуются в передней части ротового резонатора, а резонируют в задней, свободной, настроенной на высокие тоны; и наоборот, а, о, у образуются в задней части резонатора, закрывая ее массой языка, и резонируют в свободной передней, где рождаются низкие тоны. Такое же деление и среди согласных: все зубные, передне- и средненебные относятся к высоким, губные и задненебные – к низким. Если в тексте преобладают высокие, то и тембровая окраска его выше, чем в том тексте, где подавляющее большинство звуков составляют низкие. Кроме того, огубленные звуки считаются на полтона ниже, чем простые, а смягченные – на полтона выше, чем несмягченные. Поэтому огубленные называются бемольными, а смягченные – диезными. Оказывается, что даже отдельные слова, противопоставленные по своим лексическим значениям, различаются и по своей тембровой окраске. Взять, к примеру, антонимы: большой – маленький. В первом слове равное количество высоких и низких звуков, а во втором – явный перевес в сторону высоких; в первом – два диезных из шести звуков, во втором – четыре из восьми; в первом ударный звук бемольный, во втором бемольных нет. Следовательно, по всем трем показателям слово большой произносится в более низком регистре, чем слово маленький. Однако этот перевес возник из-за уменьшительно-ласкательного суффикса -еньк(ий), который уже сам по себе добавляет слову эти оттенки смысла, а на фонетическом уровне придает слову более высокое звучание. Кроме того, присоединяясь к слову, этот суффикс смягчает предшествующий согласный, еще более увеличивая перевес звуков в сторону диезных. Так проявляются системные связи между единицами разных уровней, в данном случае – между морфологией и фонетикой. Легко продолжить эти наблюдения и заметить, как суффиксы в соединении с их звуковым воплощением создают смысловую градацию типа: малый – маленький – малюсенький; рука – ручка – рученька. Иногда разные оттенки смысла, привносимые суффиксами, поддерживаются фонетически, иногда нет. Ср.: книга – книжка – книжонка – книжечка и голова – головка – головушка. Значит, у писателя есть выбор: он может выбирать такие словообразовательные элементы, семантика которых поддерживается фонетически, и тем самым увеличивать смысловую нагрузку слова.

Противопоставление высоких и низких звуков, как показали исследования Р.Якобсона, Г.Фанта и М.Халле, на самом деле еще более глубокое, чем просто противопоставление по тональности и тембровой окраске: они различны по восприятию (высокие вызывают ощущение высоты, легкости, тонкости, пронзительности, низкие – глубины, тяжести, ширины, грубоватости).

Рассмотрим два описательных текста из хроники Н.С.  Лескова «Соборяне», которые знакомят читателя с главными героями.

I. Отец Туберозов высок ростом и тучен, но еще очень бодр и подвижен. В таком же состоянии и душевные его силы: при первом на него взгляде видно, что он сохранил весь пыл сердца и всю энергию молодости. Голова его отлично красива: ее даже позволительно считать образцом мужественной красоты. Волосы Туберозова густы, как грива матерого льва, и белы, как кудри Фидиева Зевса. Они художественно поднимаются могучим чубом над его высоким лбом и тремя крупными волнами падают назад, не достигая плеч. В длинной раздвоенной бороде отца протопопа и в его небольших усах, соединяющихся с бородой у углов рта, мелькает еще несколько черных волос, придающих ей вид серебра, отделанного чернью. Брови же отца протопопа совсем черны и круто заломанными латинскими S-ами сдвигаются у основания его довольно большого и довольно толстого носа. Глаза у него коричневые, большие, смелые и ясные. Они всю жизнь свою не теряли способности освещаться присутствием разума; в них же близкие люди видали и блеск радостного восторга, и туманы скорби, и слезы умиления; в них же сверкал порою и огонь негодования, и они бросали искры гнева – гнева не суетного, не сварливого, не мелкого, а гнева большого человека. В эти глаза глядела прямая и честная душа протопопа Савелия, которую он в своем христианском уповании верил быти бессмертною.

II. Захария Бенефактов, второй иерей Старгородского собора, совсем в другом роде. Вся его личность есть воплощенная кротость и смирение. Соответственно тому, сколь мало желает заявлять себя кроткий дух его, столь же мало занимает места и его крошечное тело и как бы старается не отяготить собою землю. Он мал, худ, тщедушен и лыс. Две маленькие букольки серо-желтеньких волосинок у него развеваются только над ушами. Косы у него нет никакой. Последние остатки ее исчезли уже давно, да и то была коса столь мизерная, что дьякон Ахилла иначе ее не называл, как мышиный хвостик. Вместо бороды у отца Захарии точно приклеен кусочек губочки. Ручки у него детские, и он их постоянно скрывает и прячет в кармашки своего подрясника. Ножки у него слабые, тоненькие, что называется, соломенные, и сам он весь точно сплетен из соломки. Добрейшие серенькие глазки его смотрят быстро, но поднимаются вверх очень редко и сейчас же ищут места, куда бы им спрятаться от нескромного взора. По летам отец Захария немножко старше отца Туберозова и значительно немощнее его, но и он, так же как и протопоп, привык держаться бодро и при всех посещающих его недугах и немощах сохранил и живую душу, и телесную подвижность.

(Н.С.  Лесков. Соборяне. Захудалый род.

М., Правда, 1986. С. 7–8)

Эти два текста, рисующие столь различных людей, и звучат словно в разных регистрах. Попытаемся доказать, что это контрастное звучание вызвано не только лексикой текста, но и его грамматикой и фонетикой.

Прежде всего обращает на себя внимание то, что оба текста контрастны не только по лексике, но и по звукам: в первом преобладают низкие и бемольные, во втором – диезные и высокие. Уже в самих фамилиях заложено противопоставление: Туберозов – два лабиализованных гласных у, о (бемольных) и только один мягкий согласный б’ (диезный); Бенефактов – отсутствие бемольных, наличие гласных переднего ряда е, и (высоких) и двух диезных согласных б’, н’. Как известно, бемольные звуки воспринимаются как более темные, чем простые, а диезные – как более светлые, чем простые.

Усиление «бемольности» происходит еще и за счет ударной позиции, в которой часто оказываются бемольные. Так, самое первое предложение звучит низко и раскатисто: Отец Туберозов высок ростом и тучен, но еще очень бодр и подвижен (о–о–о–у–о–о). Такой ассонанс создает эффект органа. Второй персонаж вводится предложением: Вся его личность есть воплощенная кротость и смирение. Здесь нет преобладания какого-либо ударного гласного, но есть заметный перевес мягких над твердыми согласными: 17–11. (В предложении, вводящем отца Туберозова, это соотношение выглядит так: 7–23.) Ярко выраженная диезность этого предложения создает ощущение света, мягкости, легкости, высоты.

Легко заметить, что большее количество мягких согласных в первом тексте по сравнению со вторым вызвано некоторыми морфологическими факторами: распределением полных и кратких прилагательных в текстах и наличием / отсутствием суффиксов субъективной оценки. Полные формы прилагательных по сравнению с краткими содержат дополнительные мягкие согласные, усиливая диезность текста и тем самым как бы «высветляя» его. Тот же эффект создают и суффиксы уменьшительно-ласкательные. Отца Туберозова характеризуют такие слова, как высок, тучен, волосы густы и белы, брови черны. Для Захарии Бенефактова автор подбирает такие определения: кроткий дух, крошечное тело, мал, худ, тщедушен и лыс, две маленькие букольки серо-желтеньких волосинок, мышиный хвостик, кусочек губочки, ручки детские, ножки слабые, тоненькие – и т.д.

Отдельные предложения имеют даже нарочитую противопоставленность:

Глаза у него коричневые, большие, смелые и ясные.

Добрейшие серенькие глазки его смотрят быстро...

или:

Волосы Туберозова густы, как грива матерого льва...

Две маленькие букольки серо-желтеньких волосинок...

Таким образом, контрастность на звуковом уровне взаимодействует с лексической антонимией, пронизывающей эти тексты:

Туберозов высок ростом и тучен, а отец Захария мал, худ, тщедушен, у первого высокий лоб, длинная борода, большой и довольно толстый нос, большие глаза, тогда как у второго крошечное тело, мизерная коса, детские ручки, слабые, тоненькие ножки, и сам он весь точно сплетен из соломки.

Контраст усиливается и цветовыми характеристиками: борода Туберозова похожа на серебро, отделанное чернью, его брови совсем черны, глаза коричневые; у отца Захарии серо-желтенькие волосинки и серенькие глазки.

Полярность образов, поддержанная контрастностью языковых единиц, развивается на всех уровнях: лексическом, морфологическом, фонетическом, синтаксическом.

В первом тексте предложения короче, чем во втором. Это приводит к тому, что при коротких предложениях тон чаще понижается, в таком тексте больше интонем нисходящего типа. Следовательно, интонация, являясь одним из средств выражения синтаксических значений, также способствует снижению общей тональности, понижению тембра. Нисходящая интонация в первом тексте отмечается не только в конце повествовательных предложений, но и внутри них; такое увеличение интонем нисходящего типа тоже следствие синтаксического строя текста.

Брови же отца протопопа совсем черны / и круто заломанными латинскими S-ами / сдвигаются у основания его довольно большого / и довольно толстого носа.

Чередование повышений и понижений тона делает текст ритмичным.

В первом тексте много интонем ровного типа, которые, повинуясь тенденции к понижению общей тональности, реализуются конструкциями с нисходящим движением тона.

Другое синтаксическое различие двух текстов также влияет на их различную тональность. Речь идет о построении предложений. В первом тексте большинство из них начинается с подлежащего, которое играет роль интонационного центра, из-за чего постцентровая часть интонационной конструкции оказывается растянутой. А если учесть, что эта часть произносится в низком регистре, то, следовательно, участков низкого регистра в этом тексте окажется больше, чем во втором. Ср.: зачины предложений в двух текстах. I – Голова... Волосы... Брови... Глаза...; II – Две маленькие букольки... Вместо бороды... Добрейшие серенькие глазки...

Большое количество тоновых понижений и увеличение зон низкой тональности в первом тексте, являющиеся следствием синтаксического строения текста, вызывает большое число длительных пауз, так как известно, что нисходящий тон вызывает более продолжительную паузу, чем восходящий. Увеличение продолжительности пауз влияет на характер темпа. Поэтому темп первого текста более замедленный по сравнению со вторым. Это создает ощущение основательности, солидности, значительности. Эти качества в характере отца Туберозова подчеркиваются и стилистической окрашенностью словосочетаний, создающих его образ: пыл сердца, могучий чуб, энергия молодости, присутствие разума, восторг, туманы скорби и слезы умиления, огонь негодования, искры гнева, в христианском уповании. Во втором тексте, напротив, предложения более длинные, много интонем восходящего типа, интонемы ровного типа стремятся к реализации их конструкциями с восходящим движением тона – все это создает общую повышенную тональность отрывка. Меньшее количество продолжительных пауз ускоряет темп, создавая впечатление суетности, незначительности и вполне оправдывает главную черту его личности: «Соответственно тому, сколь мало желает заявлять себя кроткий дух его, столь же мало занимает места и его крошечное тело и как бы старается не отяготить собою землю»; «Добрейшие серенькие глазки его смотрят быстро, но поднимаются вверх очень редко и сейчас же ищут места, куда бы им спрятаться от нескромного взора».

Длинные предложения мы стремимся прочитать в более скором темпе, чем короткие, так как по закону ритма читающий стремится выравнивать свой речевой шаг и прочитывать все предложения в одинаковый отрезок времени. Такая ритмическая тенденция определяет ускоренность темпа второго текста.

Кроме того, если в первом тексте темп стабильный и ровный, как звон колокола, из-за размеренных предложений, то во втором тексте он неровный из-за контрастных по величине предложений; это нарушает ровный ход повествования, что вместе с варьирующейся интонацией и ускоренным темпом дополняет образ отца Бенефактова.

Торжественное звучание первого текста создается многосоюзием и логическими ударениями: и блеск радостного восторга, и туманы скорби, и слезы умиления... и огонь негодования. Таким образом, стилистическая принадлежность к высокому стилю поддерживается на уровне синтаксиса и фонетики. Та же поддержка, но уже в другом роде, обнаруживается и во втором тексте: разговорные словообразовательные элементы не требуют логической выделенности слов (букольки, волосинок, кусочек губочки, кармашки, немножко). Эти слова прочитываются в несколько ускоренном темпе.

Описание протопопа Туберозова созвучно размеренному, тяжелому звучанию большого колокола, тогда как строки, посвященные отцу Бенефактову, звучат скорее как колокольные подголоски. И то и другое тонально дополняет друг друга, сходясь в гармоническом единстве. Этот «колокольный звон» дополняется еще и описанием третьего персонажа Старгородского собора – дьякона Ахиллы.

Единство двух контрастных образов проявляется в концовках каждого из двух текстов, где отношение контраста сменяется отношением тождества. Несмотря на все различие героев, они объединены общей идеей, выраженной словами: прямая и честная душа протопопа Савелия и отец Захария... привык держаться бодро... и сохранил живую душу. Показательно, что в этих концовках лексические, морфологические и фонетические противопоставления также отсутствуют.

Таким образом, противопоставленность двух портретов из повести Н.С.  Лескова «Соборяне» осуществляется одновременно на всех уровнях языка: лексическом, морфологическом, синтаксическом и фонетическом ( сегментном и суперсегментном). Однако в этом заслуга не только автора, но и самого языка, в котором эти межуровневые связи определены системой языка и носят устойчивый, системный характер.

Приведенный фонетический анализ текстов далеко не исчерпан. Ответив на следующие вопросы, вы сможете его продолжить.

Вопросы и задания

1. Определите семантические различия слов бодр и тщедушен. Подберите к ним синонимы. Как эти различия проявляются на уровне восприятия звуков?

2. Найдите аллитерации в первом тексте. Какие образы, ассоциации они вызывают? Определите значимость композиционного размещения этих строк.

3. В последнем предложении второго текста объясните скопление шипящих. Что общего и различного в словах недуги и немощи? Как они противопоставлены фонетически? В чем различие ритмики этих слов? Как это влияет на характер тембра? Найдите в данных текстах слова с аналогичным противопоставлением их ритмики.

4. Приведите примеры взаимодействия единиц словообразовательного и фонетического уровней.

5. Во втором предложении второго текста найдите интонемы ровного типа. Прочитайте их сначала с восходящей, затем с нисходящей интонацией. Какая из них больше соответствует характеру текста?

6. Покажите на примере, как интонация влияет на способ паузирования и на темп.

7. Докажите, что интонация есть один из способов выражения синтаксических значений.

8. Объясните, каким образом ритмико-интонационные характеристики «вписываются» в письменный текст.

9. Прочитайте одно предложение с разными ритмико-интонационными характеристиками. Что в этих различных прочтениях является стабильным?

10. Прочитайте хронику Н.С.  Лескова «Соборяне». Найдите в ней описание дьякона Ахиллы и проведите самостоятельно стилистическое исследование этого текста.

 

 

(В статье публикуются рисунки М.Николаева)